Сегодня пошел пятый день как он уехал. Чмокнул меня в нос, сказал, что ничего не поделаешь, мол, командировка, и, прихватив дорожную сумку, скрылся за дверью.
Пятый день я не нахожу себе места. Мы еще никогда не расставались так надолго. Я напряжена как струна. Мой слух улавливает малейшее движенье за входной дверью. Всякий раз я бросаюсь к ней, но все напрасно. Я часами смотрю в окно, стараясь разглядеть в толпе его силуэт. Но он не возвращается.
А ночи? Они стали такими долгими и холодными. Я не привыкла спать одна. Хорошо еще, что подушка хранит его запах, такой родной, такой любимый. Ночи напролет я лежу на ней, вдыхаю этот аромат и думаю о нем: где он сейчас? что делает? какое у него настроение? как прошел день? Обычно мне хватает лишь взгляда, чтобы понять все это.
Я чувствую себя такой одинокой. Хотя в квартире я не одна. Мимо туда-сюда шаркает тапочками мамуля. Ну до чего противный звук!
«Мамуля» - никак не пойму, почему он называет ее так ласково? Мне-то с первого взгляда было понятно, что она его недооценивает и недолюбливает. Ну да ничего, для этого у него есть я. А с ней мы просто мирно уживаемся.
Вот сейчас, например, она в очередной раз позвала меня кушать. Но я второй день даже не захожу на кухню. Аппетит пропал совсем. А ей хоть бы хны, только и хлопает дверцей холодильника. Мне же кусок в горло не лезет, как подумаю, что он где-то там может быть голоден. Я привыкла есть вместе с ним: утром - сытный завтрак, вечером – неторопливый ужин.
Мы с ним все делаем вместе, даже футбол вдвоем по телевизору смотрим. И на рыбалку он меня с собой берет. Я внимательно слежу за поплавком и подаю ему знак, как только тот начинает дергаться на леске. А как мы радуемся пойманной рыбке! И неважно большая она или маленькая, главное, что она поймана им специально для меня. Уж он-то знает, как я люблю рыбу.
А сейчас чем только мамуля не соблазняла меня: и рыбкой, и курочкой – не могу есть и все!
Да и лишний раз с ней общаться не хочется. Ходит себе по квартире царицей. Довольная. Сегодня даже халатик новый прикупила, три часа в нем перед зеркалом прокрутилась. И не переживает совсем.
А может, это он из-за нее из дома ушел? Верно. Они же перед его отъездом поругались. О чем был спор я не расслышала из-за закрытой двери, а он не рассказал, но это и не важно. Главное, что на следующий день, он собрал сумку и уехал. И как я раньше одно с другим не сложила? Это точно из-за нее! Ишь, ходит тут мне, ухмыляется. Я всегда знала, что она его не ценит, и всякую напраслину наговаривает.
А что если он теперь и вовсе не вернется?
Ну если это так, она еще у меня пожалеет! – ненависть холодной волной прошла по моему телу.
От плана мести меня отвлек звонок в дверь. Кто это? Я даже не расслышала шума открывающегося лифта и ничьих шагов. Так бесшумно мог ходить только он.
Точно!
Дверь распахнулась, и на пороге появился он.
- Привет, мамуля, - чмокнул ее в щечку и бросил сумку на пол. – Как вы тут?
Она что-то защебетала, помогая ему раздеться, а я вертелась за ее спиной, пытаясь заглянуть ему в глаза. Мне нужен был один только взгляд, чтобы понять, что он по-прежнему меня любит, что он скучал.
Но эта толстуха с писклявым голосом встала передо мной как стена – не обойдешь, не объедешь. И долго она будет мне мешать кинуться в объятья любимого?! Ну это уже слишком!
Я просто почувствовала, как от злости каждая волосинка на моем теле встала дыбом. Зашипев, я кинулась на толстые ягодицы, обтянутые новым цветастым халатиком. Мои острые коготки оставили не только затяжки на обновке, но и глубокие царапины на голых икрах. Вдобавок, я еще успела укусить ее за пятку. На что она отшвырнула меня к стенке.
И неизвестно чем бы все это закончилось, если бы между нами не встал он – мой любимый хозяин. Он подхватил меня на руки, нежно прижал к себе и чмокнул в нос.
- Спокойно, девочки, не ругайтесь! – сказал он. – Я тоже по вас соскучился.
- Мурр, - уткнулась я в его небритую щеку.
Я то знаю, что меня он любит сильнее.
Тихонова Марина,
Симферополь
Дай, Бог, мне тему для стиха,
Чтобы уверенной рукою
Ложилась за строкой строка,
Что мне подарена Тобою.
Слова, Господь, мне подбери,
Чтобы за сердце задевали,
Людей к Иисусу бы вели,
Глаза на Бога открывали.
Люблю Господа и стараюсь жить так, как Он учит.
Мой девиз: В главноем - единство, во второстепенном - свобода, во всем - любовь!
Член Союза христианских писателей Украины
Любое копирование и распространение работ ТОЛЬКО с
письменного согласования с автором.
Сборник рассказов "Выход есть!" и "Алешкины истории" можно заказать по удобным вам адресам: http://www.bible.org.ru/page.php?id=9
Также вышел сборник рассказов "Открытыми глазами"
В 2014 г. вышли "Сказки старого пруда"
СЛАВА БОГУ!!!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Ох, что-то Вы совсем потерялись... Я уже и не надеялась... А киске привет;) Комментарий автора: ок
bekchi
2012-08-26 06:50:06
Марина, что-то уж очень напряженный конец рассказа - ну какая может быть любовь к мужу, если к матери - когти и следы царапин на икрах и обтянутых ягодицах...
В Библии есть много прекрасных примеров, как даже после смерти мужа снохи любят своих свекровей и за это им воздается Богом. Нужно ли писать жестко об эгоистичной женской любви? Концовка рассказа не бьется со смыслом - мать зовет покушать, готовит, заботится - а в ответ, по сути, драка... отшвырнула... какая-то злость... Комментарий автора: вообще-то я писала о кошке и одной немолодой семейной паре:)
маго мет
2012-08-26 20:01:46
съедят неврозы. миражи - мечты.
всё волновало что, чему давала ты.
имя любви и веры и надежды.
вершины мудрости как ветхие одежды.
и творчесто что хуже пустоты.
Диана
2012-10-22 10:10:09
Очень легко и с юмором. Спасибо!!! Комментарий автора: и вам спасибо
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!